Paleogenetyk przeanalizował genom przedstawiciela kultury Darkveti-Meshok, który żył około 5000–4800 p.n.e. na Północnym Kaukazie. Naukowcy ustalili pochodzenie tej osoby, a także odkryli, że pierwsi rolnicy i pasterze tego regionu wnieśli swój wkład genetyczny do populacji kultury Khvalyn, która istniała na północnych stepach. Badacze sugerują, że do rozpowszechnienia się rolnictwa w regionie Wołgi mogły przyczynić się nie tylko więzy kulturowe, ale także związki małżeńskie. Piszą o tym w artykule opublikowanym w czasopiśmie iScience.
Na początku V tysiąclecia p.n.e. obszar rozprzestrzenienia się rolnictwa dotarł do Północnego Kaukazu. Do dziś przetrwały zabytki tzw. kultury Darkveti-Meshok z epoki eneolitu, która istniała w latach 5000–3200 p.n.e., będącej pozostałością po pierwszych rolnikach i hodowcach bydła w tym regionie. Gospodarka tej ludności opierała się przede wszystkim na uprawie zbóż (pszenicy i owsa) oraz hodowli świń i dużych zwierząt rogatych. Ponadto istotną rolę odgrywało łowiectwo.
Jedyne cmentarzysko tej kultury, zwane Nalczykiem, zostało odkopane przez archeologów w Nalczyku w 1929 roku, na terenie współczesnego szpitala miejskiego. Znajdowały się tam szczątki ponad stu osób, które żyły na początku V tysiąclecia p.n.e. Przedstawiciele kultury Darkveti-Meshokov chowali zmarłych na boku lub na plecach, ze zgiętymi nogami. Zmarłych posypywano czerwoną ochrą i dawano im różne przedmioty. W jednym z grobów tego zabytku badacze odkopali miedziany pierścień, który jest jednym z najstarszych wyrobów metalowych w regionie.
Teraz naukowcy z Niemiec i Rosji, pod przewodnictwem Jegora Prochorczouka z Instytutu Biotechnologii Rosyjskiej Akademii Nauk, przedstawili wyniki analizy genetycznej osoby z cmentarzyska w Nalczyku. Naukowcy wyizolowali starożytne DNA z zęba mądrości dorosłego mężczyzny, który żył około 40–60 lat. Genetycy potwierdzili, że szczątki należały do mężczyzny i określili jego przynależność do mitochondrialnej haplogrupy T2c1a1 oraz chromosomalnej haplogrupy Y R1b1.
На графике, построенном с помощью метода главных компонент, геном этого мужчины расположился рядом с геномами двух людей эпохи энеолита из степного Предкавказья, останки которых нашли на памятниках Прогресс-2 и Вонючка-1, живших в начале и второй половине V тысячелетия до нашей эры соответственно. Кроме того, рядом также оказался геном человека, который жил с нальчикским индивидом примерно в одно время. Его останки нашли на памятнике Хвалынский-II могильник, который расположен на правом берегу Волги в Саратовской области, то есть на значительном расстоянии от Кавказских гор.
Дальнейший анализ показали, что происхождение мужчины из Нальчикского могильника можно смоделировать из трех предковых популяций: ранних земледельцев Западной Азии, кавказских охотников-собирателей (или неолитических жителей Ирана) и европейских охотников-собирателей. Причем большой вклад последней компоненты заметно отличал геном этого человека от другого ранее опубликованного генома представителя дарквети-мешоковской культуры, останки которого нашли в Узнаковской пещере. Вероятно, это связано с тем, что население горной зоны, в которой находится этот памятник, ожидаемо меньше контактировало с населением степной зоны, чем жители приграничной зоны. Кроме того, по словам исследователей, вопреки ожиданиям, мужчина из Нальчикского могильника генетически оказался ближе к людям из Северной Месопотамии и Загроса, которые проживали там в VIII–VII тысячелетиях до нашей эры, чем к соседям из Южного Кавказа, которые жили в этом регионе в VI тысячелетии до нашей эры.
Также исследователи уделили внимание тому, что уже в начале V тысячелетия до нашей эры первые земледельцы и животноводы Северного Кавказа смешивались с населением более северных степей — представителями хвалынской археологической культуры, доступные геномы которых весьма неоднородны. Причем анализ общих по происхождению блоков сцепления в геномах индивида из Нальчика и человека из Хвалынского-II могильника показал, что на хромосомах этих людей присутствуют длинные одинаковые участки, указывающие на их дальнее родство. Исследователи предположили, что интенсивность брачных связей между двумя этими популяциями была невысокой. Однако, возможно, не только культурные контакты, но и браки способствовали распространению животноводства в Поволжье.
Это не первый раз, когда на N + 1 рассказывают об исследованиях древнего населения, проживавшего на Кавказе. Например, анализ ДНК носителей кобанской культуры, которая существовала в позднем бронзовом веке, показал биологическую связь между этими людьми и некоторыми современными популяциями.